redseagull

ребенок, слушая это исполнения, все повторял, что это не девочка, а дядя поет... а мне вспомнились стихи Готье в переводе Гумилева... "Контральто"... кстати, ребенок не так уж не прав, так как в опере для контральто/альта часто партии мальчиков писали

ну и сами стихи

В музее древнего познанья
Лежит над мраморной скамьей
Загадочное изваянье
С тревожащею красотой.

То нежный юноша? Иль дева?
Богиня иль, быть может, бог?
Любовь, страшась Господня гнева,
Дрожит, удерживая вздох.

Так вызывающе-лукаво,
Оно повёрнуто спиной,
Лежит в подушках величаво
Пред любопытною толпой.

Ах, красота его — обида,
И каждый пол в него влюблён,
Мужчины верят: то Киприда!
И женщины: то Купидон.

Неверный пол, восторг бесспорный,
Сказали б: тело-кипарис
Растаяло в воде озёрной
Под поцелуем Салмасис.

Химера пламенная, диво
Искусства и мечты больной,
Люблю тебя я, зверь красивый,
С твоей различной красотой.

Хотя тебя ревниво скрыло
С прямыми складками сукно,
Ненужно, грубо и уныло,
Тобой любуюсь я давно.

Мечта поэта и артиста,
Я по ночам в тебя влюблён,
И мой восторг, пускай нечистый, —
Не должен обмануться он.

Он только терпит превращенье,
Переходя из формы в звук,
Я вижу новое явленье —
Красавица и с нею друг.

О, как ты мил мне, тембр чудесный,
Где юноша с женою слит,
Контральто, выродок прелестный,
Голосовой гермафродит!

То Ромео и то Джульета,
Что голосом одним поют,
Голубка с голубем, до света
Один нашедшие приют.

То передразнивает дама
В неё влюбленного пажа,
Любовник песнь ведёт упрямо,
На башне вторит ей, дрожа.

То мотылек, что искрой белой —
Как лёт его неуловим —
Спешит за бабочкой несмелой,
Он наверху, она под ним.

То ангел сходит и восходит
По лестнице, чей блеск — добро;
То колокол, что звук выводит
Смешавши медь и серебро.

То связь гармоний и мелодий,
То аккомпанемент и тон,
То сила с грацией в природе,
Любовницы томящий стон.

Сегодня это Сандрильона
Перед приветным камельком,
Шутящая непринуждённо
С приятелем своим сверчком.

Потом Арзас великодушный,
Не могший удержать свой гнев,
Или Танкред в кольчуге душной,
Схватив свой меч и шлем надев.

Поёт Дездемона об иве,
Малькольм закутался в свой плед;
Контральто, нет ни прихотливей
Тебя, ни благородней нет.

Твоя загадочная чара
Сильна приманкою двойной,
Ты снова можешь, как Гюльнара,
Для Лары нежным быть слугой,

В чьей речи слиты потаённо,
Чтоб страсть была всегда жива,
И вздохи женщины влюблённой,
И друга твёрдые слова.